В самый разгар охотничьего сезона охоты 2016 года, как сказал руководитель одной из субъектовых общественных охотничьих организаций, «возросла «зеленая опасность».

Всплески противников охоты были и раньше. Осенью 2016 года их активность была, видимо, спровоцирована фактами насилия над бездомными животными в г. Хабаровске. Началась атака на охоту, начался сбор подписей против отдельных её видов, охотников заклеймили самыми страшными прозвищами. Понимая всю абсурдность положения, специальный корреспондент газеты «Московский комсомолец» Ева Меркачева опубликовала 13.12.2016 года статью «Волка законы кормят»; частично опубликована на сайте Росохотрыболовсоюза (РОРС).

С согласия редакции газеты «Известия Удмуртской Республики» публикуем статью:

Самым древним ружьём в Удмуртии является пятивековое ружьё, принадлежащее глазовчанину, который приобрёл его в 1949 году у частного лица.
Это ружьё из дорогой дамасской стали имеет восьмигранный ствол и украшено арабской вязью. Говорят, что его ещё до Октябрьской революции привёз из Средней Азии офицер русской армии.

Дело было в конце ноября. Накануне я и не собирался на охоту, но рано утром, выйдя на крыльцо, ахнул – ночью выпала отличная пороша. Ветра нет, не холодно. Ну, какой гончатник устоит перед таким соблазном. Надо сбегать на охоту, да и выжлец по кличке Звонок засиделся в вольере. Жена, конечно, категорически против – дескать, дома дел невпроворот и то надо сделать, и это. Но, если б охотники всегда выполняли пожелания жен, то и само охотничье племя давно перевелось. А нечто я, охотник, как минимум в третьем поколении, да в такую погодку не пойду погонять зайчишек.

- Я, - говорю ей, - всего на пору часов сбегаю, добуду зайчика на жаркое и домой дела делать. Быстро собрался, ружье на плечо, пяток патронов в карман. Звонка на поводок и айда из дому. Даже куска хлеба с собой не взял.

Давно это было. В тот год знакомые егеря вспахали и вручную засеяли овсом в глубине леса небольшую поляну, чтоб в августе-сентябре устроить там охоту на медведя. Проехать туда можно было по старой, заросшей малинником, лесовозной дороге. Да вот беда, летом прошел ураган и дорогу, во многих местах, завалило поломанными деревьями так, что пробраться на это польцо теперь можно было только пешком. Со слов егерей, повадился туда ходить очень крупный медведь - самец. Ни кабанов, ни других медведей он близко к овсу не подпускал.

И вот осенью мне, тогда еще молодому охотнику, выпала большая удача поохотиться на этого зверя. Надо сказать амуниция у меня в те годы, была проще некуда. Двустволка, десяток патронов с круглой пулей, да фонарик с одной плоской батарейкой, светивший метров на пять. Правда, нож у меня был внушительных размеров, как у всех молодых охотников. К слову сказать, к этому времени, на моем счету было уже три добытых медведя и среди друзей я считал себя опытным медвежатником.

"Ты убил самку, - сказал он, - самец теперь не уйдёт. И он подлетел, презирая опасность, ослеплённый любовью, любовью одного живого существа к другому, убитому мной."

Ги де Мопассан "Любовь"."Три странички из воспоминаний охотника"

Вот уже более пятидесяти лет живёт у меня в памяти случай, произошедший в первые годы моей охотничьей биографии. Поразил он меня удивительным сходством с эпизодом, рассказанным великим французом в одной из новелл.

Я читал Мопассана в подростковом возрасте и, естественно, многое забылось, а эта миниатюра вспомнилась однажды и уже не забывалась. В конце концов, через много лет какой то зуд заставил меня найти её (не помня названия) среди других его произведений в двенадцатитомном собрании сочинений, восстановить подробности, прочитав её глазами взрослого человека, к тому же охотника - любителя.

Писатель рассказывает о том, как любовная драма, прочитанная им в отделе происшествий одной газеты напомнила ему "об одном странном охотничьем эпизоде времён моей юности, где мне явилась любовь, как первым христианам явился на небе крест." На одной из охот автор убил самку чирка. Самец, потеряв подругу, не улетел, кружил и кружил над охотником и попал под выстрел.